Каботажный крейсер. Корабль призраков - Страница 60

К оглавлению

– Кэп! Я нашел в компе такое!!!

Блад сел на кровати, протяжно зевнул и начал одеваться.

– Чего ты там нашел?

– Бомбу!

– Чего?!!

– Говорю же тебе: бомбу! Помнишь, штурман вогнал в комп пакет программ прокладки курса к Блуку?

– Ну?

– Вот там она и была вместе с остальными штурманскими программами на все планеты, заявленные в маршруте экспедиции. Если после посещения этих планет наш корабль не возьмет курс обратно на Селесту, программа берет управление на себя и возвращает корабль принудительно. Любая попытка ей помешать включает режим самоуничтожения. Все виды двигателей идут вразнос, и бах! От нас одни молекулы по всей Галактике.

– Прелестно… – скрипнул зубами Блад.

– Говорил же тебе: мочить гэбэшника надо было! Впрочем, еще не поздно.

– Какая кровожадность! Без моего приказа Фиолетового не трогать. Он мог об этой бомбе и не знать.

– Как же! Все он знал, зараза!

– А папа тебе не рассказывал про методы использования людей втемную?

– Ну-у-у… было что-то такое, – неуверенно протянул юнга.

– Вот то-то и оно. Лучше скажи, ты эту бомбу можешь обезвредить?

– Уже обезвредил. Я же профи. Хотя вирус мерзкий был. Классный программист работал.

– В этой структуре лохов не держат. Уверен, что в бортовом компьютере больше никаких ловушек нет?

– Гарантий не дам. Мало ли какие еще туда вирусы с программой Фиолетового влезли?

– Не расстраивайся, юнга. До Блука доберемся, добудем там нормальный двигатель и нормальный комплект программ. Обнулим наш комп под корень, воткнем в него штурманские карты на всю Галактику, и гуд бай, Селеста. Пассажиров мы конечно же потом вернем, но на своих условиях. А может быть, и не вернем.

– В плен возьмем! – обрадовался Джим. – Как настоящие пираты!

– О господи, опять этот детский сад. Просто теперь я не считаю себя связанным словом с генералом, по крайней мере, в вопросе возвращения всех на Селесту. Подлянок не терплю. Защищать мы пассажиров, конечно, и дальше будем, и даже извозчиками поработаем, но, если пассажиры предпочтут вольную жизнь прозябанию на зоне, силком их на Селесту не потащу. Теперь понятно?

– Теперь понятно.

– У тебя все?

– Пока все.

– Тогда позови сюда Сергея Павловича. Мне с ним потолковать надо.

Блад тряхнул головой, разгоняя остатки сна, прошел в туалетную комнату, сполоснул лицо под краном, насухо обтерся полотенцем и двинулся в гостиную. Не успел он войти в комнату, как в дверь деликатно постучали.

– Входите! – крикнул Блад. – Открыто.

В гостиную вошел Лепестков.

– Ваш юнга сказал, что вы хотели со мной поговорить.

– Совершенно верно. Присаживайтесь, – Питер усадил профессора за стол и сел напротив.

– Я вас слушаю.

Блад начал разговор издалека:

– Профессор, вы чтите уголовный кодекс?

– Разумеется, – кивнул профессор. – А в чем, собственно, дело?

– Первый намек не понят, – удрученно вздохнул капитан. – Даю второй. Профессор, как наказывает Федерация своих граждан за контрабанду?

– Делает промывание мозгов. Очень неприятная процедура.

– А если это не помогает?

– Тогда преступника ждут принудительные работы на урановых планетах.

– Ну и? – Питер выразительно посмотрел на Лепесткова.

– Что «ну и»? – Профессор отвел в сторону глаза.

– И второй намек не понят, – расстроился Блад. – Уточняю: речь идет о вывозе за кордон крупной партии редких экзотических животных.

– Я вас не понимаю, – пролепетал Лепестков, сдергивая с носа очки, и начал шарить себя по груди в поисках кармашка с платочком.

– А мне кажется, прекрасно понимаете. – Насчет крупной партии Блад блефовал. Закинул удочку в расчете, что у профессора еще заначки есть. – Честно говоря, мне на ваши трения с законами Федерации глубоко плевать, но есть один момент, который затрагивает не только меня лично, но и весь экипаж: таможенная служба Блука. Если на корабле будут обнаружены не учтенные в декларации животные, корабль подвергнут крупному штрафу, а возможно, и аресту. Вы об этом не думали?

– Ну…

– А о том, что на Селесте нам воткнули вместе с вами и агента ГБ, вам известно?

– Не может быть! – ахнул профессор. – Она еще слишком молода!

– Тьфу! – разозлился Блад. – Ваша наивность меня просто поражает! Действительно натуральный ботаник. Как вы только на контрабанду решились, в толк не возьму.

– Фиолетовый? – поразился Сергей Павлович. – Не может быть! Я с ним работаю уже не один год. Прекрасный человек!

– А вы знаете, почему Николая Петровича называют Фиолетовым?

– Потому что у него фамилия такая.

– А я думаю, что у него прикрытие такое, что ему все фиолетово. Кстати, вы знаете, как обычно органы вербуют агентуру?

– Нет.

– Найдут зацепку, мелкий грешок, не найдут мелкий грешок, так крупный организуют, и вот человек у конторы на крючке. Или стучи, или здравствуй, зона.

– Какой кошмар!

– Согласен. Ну, с Фиолетовым мы так или иначе разберемся. Однако я к чему веду, профессор: жизнь дорожает, деньги дешевеют… – Блад сделал выразительную паузу и уставился на ученого.

– И? – наивно хлопая глазами, спросил Лепестков, опять не поняв намека.

– Фу-у-у… – выпустил воздух Блад, надув щеки, и приступил к допросу по всем правилам. – Сейчас смотреть мне в глаза и говорить только правду: сколько зверей вы везете в подарок зарубежным друзьям, а сколько конкретно на продажу?

– Всех на продажу.

– О как!

– Федерации нужна валюта, – извиняющимся тоном прошептал профессор.

– Вам, как я понимаю, тоже.

– Это вы о чем? – потупил глаза профессор.